Первого марта появилась информация о том, что старейший вяз был срублен в центре Москвы. Если верить нашим собеседникам, то получалось, что при рубке дерева были явные нарушения. Однако со стороны Департамента по вопросам природопользования и охраны окружающей среды согласия с этими выводами не последовало. Тогда было принято решение встретиться прямо с руководителем этого департамента г-ном Кульбачевским, чтобы обсудить с ним как проблему вяза, так и другие вопросы экологической политики города.

Приемная Кульбачевского является домом для бородатой ящерицы и хамелеона-подростка. Пока я находился в приемной, ожидая главу департамента, туда вошел молодой человек с рюкзаком и начал кормить жильцов стоящего там террариума. Хамелеон полакомился, съев две саранчи, а ящерица получила салат «Цезарь» со свежей зеленью и живыми сверчками, приправой к которым стал толченый кальций. «Откуда здесь взялись эти зверьки?», - задал я вопрос пресс-секретарю департамента, смотревшей на процесс кормления широко открытыми глазами. «Антону Олеговичу это нравится, - пояснила она. – Ему и растения все нравится. Он знает, что и как с ними делать, как поливать».

Наконец я оказался в кабинете главы департамента. Вокруг нас – настоящий зимний сад. На самом видном месте стоит фотография, на которой я увидел Путина с антилопами, кротко смотрящими на президента. Кульбачевский весь в бумагах. «Ты давай вопросы задавай, - роняет он, взглядом оставаясь в бумагах. – А я тут подписывать буду. Попробую, как Юлий Цезарь».

- У Вас есть чувство особой связи с природой? Вы каждое отдельно взятое дерево видите?

- Вы об ауре дерева что ли?

- Ну, конечно. Вы же на такой должности. Что-то особенное чувствуете?

- Понимаете, чувствую я. Но рассказывать об этом не люблю. И потому что у многих это вызывает глумливую улыбку. А, по-моему, это вполне серьезно.

- А у вас есть понимание того, что вы являетесь частью природы?

- Лично я – понимаю. Мягко говоря, осознаю, конечно.

- Когда именно у вас появилась любовь к природе? Приходилось гербарий в детстве собирать? А скворечники строили? Кошек доводилось мучить?

- Никогда. Аллергия у меня на них. Гербарий, конечно, собирать приходилось, но это по школьной программе. Скворечники строил. Я детство свое провел в таком прекрасном месте, как Тропаревский лесопарк. Мы играли там всегда: и летом, и зимой.

- Ну ладно. Давайте поговорим о настоящем времени. Что вы можете рассказать про ваш департамент? Для чего он Москве нужен?

- Неплохой вопрос. Этот департамент является экологическим ведомством. У нас и в федеральном, и в региональном плане экологическое законодательство есть. Конечно, можно функции по контролю за его соблюдением другим ведомствам передать, но так уж исторически повелось, что еще в советские времена Москомприрода при Моссовете была, комитет занимался вопросами охраны окружающей среды.

- А в чем ваша функция состоит?

- Функция в охране окружающей среды состоит. Вот моя главная функция.

- Как это? Сохранение рек, лесов, воздуха, так что ли?

- Ну, я бы не стал говорить, что лишь рек и лесов. Все-таки в мегаполисе живем, а у него своя политика в области градостроительства есть. Я бы выразился так: основным является контроль за соблюдением законов по охране природы в этой области. Я прекрасно понимаю, что, скорее всего, сохранить все, что в городе сейчас есть, просто невозможно. И на то есть ряд причин объективного характера.

- А ваше взаимодействие с какими департаментами является более тесным?

- Да со всеми приходится взаимодействовать.

- И с Департаментом культуры тоже?

- Больше всего, конечно, с Департаментом строительства: мы же принимаем участие во всем, что относится к градостроительству. А пересечение с Департаментом культуры у нас происходит в вопросах организации комфортных пространств общественного уровня на городской территории, а еще в вопросах природных территорий, которые подлежат особой охране и которых в Москве почти 17 тысяч гектар. Большая территория. Если исходить из размеров старой Москвы, то это около 15 процентов от всей ее территории. Подведомственные учреждения у нас есть в каждом округе, и занимаются они развитием и сохранением этих самых зон.

- Вы можете мне простыми словами объяснить, в чем состоит развитие и сохранность?

- Высадка деревьев, уход за насаждениями. Проведение различных мероприятий, связанных с подкормкой животных, птиц.

- А следить за природой в нашем городе – это дорого?

- Не сказал бы я. Содержание почти 17 тысяч гектар нам обходится миллионов в 600 в год. Это, конечно, не учитывая зарплаты сотрудников.

- В вашем штате есть эксперты? Допустим, флористы, дендрологи вам нужны?

- Дендрологов у нас человек сорок. На них и наблюдение за зелеными насаждениями возлагается, и выдача заключений.

- Нам вот стало известно, что с этого года дендрологов больше не будут приглашать на натурные обследования на объектах в капитальном строительстве. Это так?

- Ерунда это какая-то!

- Значит, действительности это не соответствует?

- Да, в самом деле, это бред, и комментировать его трудно. Даже и не знаю, что тут сказать.

- Это значит, что дендрологи будут, как и раньше, выезды совершать, осмотры, акты составлять будут? Верно?

- Сейчас просто времени совсем нет, иначе я бы вам описал, когда они выезжают и зачем…

- Так вы просто ответьте: их работа на объектах капитального строительства продолжаться будет или нет?

- Естественно, будут.

- Благодарю вас. А вы лично выступаете за развитие градостроительства?

- У меня есть понимание того, московское население растет. Отсюда и глобальные задачи, которые есть у мэрии и у правительства. Мегаполисов раньше не было. Раньше было два больших города: Петербург и Москва, и режим в них был практически закрытым. А в последние лет десять Москва стала мегаполисом. Скорее всего, это мировым трендом является. Количество жителей теперь больше 10 миллионов, и вмешательство в градостроительство просто необходимо.