До сих пор актуален вопрос, допускать или нет частные российские и иностранные нефтяные компании к работе на шельфе. Споры не утихают на уровне правительства. Известно, что в 2008 году правительством был введен запрет деятельности на российском шельфе для компаний, уставный фонд которых состоит менее чем на 50% из государственного капитала. Такому критерию отвечают всего две компании: «Газпром» и «Роснефть».

Остается открытым вопрос о том, как можно ускорить темпы разработки шельфа с введенным ограничением на число участников и с созданными инвестиционными барьерами. Будет ли решена ситуация, пока сказать сложно. Когда всё же состоится совещание тоже не известно.

Рассматривая глубже этот вопрос, можно провести аналогию с далеким временем военного коммунизма и коллективизации. Частников (компании с долей государства менее 50% в уставном фонде) усердно стараются не допустить к шельфу, обложить как можно большим количеством налогов. Само собой напрашивается слово «раскулачивание». Хотя государственные компании в своем уставном фонде имеют немалую долю частного капитала, даже иностранного, но этот факт с великим усердием стараются не замечать. Например, напрямую капитал «Газпрома» только на 38,37% находится в собственности государства, с учетом косвенного капитала – на 50,002%. В уставном фонде «Роснефти» такая доля повыше, но идет тенденция на ее сокращение. Планируется сделка «Роснефти» и «British Petroleum», после которой в собственности государства останется 69,5%, а BP получит пакет, близкий к блокирующему (19,75%). То есть, американская компания будет вправе назначить в совет директоров «Роснефти» двух членов (всего их в совете - 9).

Становится ясно, что при таком исходе частные иностранные акционеры в госкомпании получают все преференции. Тогда встает уже открытый вопрос национальной безопасности, который постоянно обсуждается на правительственных совещаниях.

Выходит, частники бывают разные. Обратимся к уже проводимой аналогии – хорошие и плохие капиталисты.

Исход раскулачивания 20-30 годов - массовый голод. В нашем же случае получим голод сырьевой.

На сегодняшний день в процессе разработки месторождений на шельфе в Арктике задействованы только государственные компании, поэтому темпы работы мизерны. Предварительный проект Штокмановского месторождения пересматривался несколько раз, изменялись сроки начала добычи, повышалась предварительная оценка капиталовложений. Уже было потрачено 1,5 млрд. долл. компанией Shtokman Development. И это только за 4 года. В августе 2012 года проект заморозили. Не лучше ситуация обстоит с Приразломным месторождением. Еще в 2003 году планировалось получать нефть с Приразлома, но до сих пор этого не произошло. Компании уже получили лицензии на другие месторождения, только сроки введения их в эксплуатацию установлены не раньше 2030 года.

Истощение ранее эксплуатируемых регионов добычи уже не за горами. По мнению экспертов, и частным и государственным компаниям необходимо приступать уже сейчас к освоению новых месторождений, а не тратить время на споры и обвинения. Международный опыт неоднократно показал, что государство способно контролировать добычу углеводородов косвенно, без непосредственного вхождения в капитал компаний.

Хочется отметить тот факт, что контроль российским государственным органам проще осуществлять над частными компаниями, нежели над государственными. Ведь при выявлении нарушений у вторых, лицензию отозвать будет невозможно.

В условиях лицензии прописаны требования государства, и отозвать ее можно только при выявлении нарушений эксплуатации недр. Похожая схема применяется при освоении Баренцева моря в Норвегии. Подготовка проектов норвежцев происходит очень быстро, в отличие от российских коллег. Еще в прошлом году на аукцион было выставлено 72 участка, на которые претендуют, в том числе и российские компании.

Опираясь на международный опыт, можно с уверенностью сказать, что на эффективность влияет в первую очередь качество разработки, а не количество месторождений. Бразилия уже была в ситуации схожей с сегодняшней ситуацией в России. Полный контроль над разработкой шельфа был передан государственной компании Petrobras. Как выяснилось позже, компания не смогла производить разработку всех месторождений сразу. Сейчас Petrobras продает свои активы, что даст возможность финансировать основные проекты. Кроме этого, к работе на шельфе государство допустило и частные компании. Таков результат тотального государственного участия. Возможно, Россия руководствуется иными причинами, не связанными со стремлением к развитию бизнеса.

Очевидно, что борьба за разработку шельфа происходит не между государством и частниками, а скорее между различными инвесторами. Одни к цели стремятся при помощи государства, вторые, основываясь на экономических законах, используют свой опыт и репутацию.

Государственные компании не имеют возможности осуществить покупку новых активов без привлечения кредитов. При благоприятном исходе, задолженность может быть покрыта за счет продажи сырья. Но в случае уменьшения цены на нефть, государство (как главный акционер) станет гасить долги своих компаний за счет средств госбюджета - пенсий, зарплат, отчислений на социальные нужды. Это высокая цена за удовлетворение потребностей государственных акционерных обществ.